Серия игр Corpse Party по праву славится разносторонними, живыми персонажами: привязывая игроков к героям истории, создатели делают и без того невесёлый хоррор ещё более страшным и берущим за душу. Каждый персонаж по-своему интересен и заслуживает внимания, но в этом разборе речь пойдёт о той, кому довелось стать фактически главной героиней Blood Drive и своими поступками вызвать немало вопросов со стороны фанатов серии. Действительно, кто ещё, кроме Аюми Шинозаки, может сочетать в себе амплуа ответственной старосты и напуганной истерички, способность убить кого-то из ревности и простить каждого мстительного духа? Часто действия и поведение Аюми могут казаться нелогичными и глупыми, однако подробный анализ персонажа может помочь разобраться, так ли это на самом деле.

1. Введение.
2. Семья
3. Вершина айсберга или…
4. Катастрофа экстремальной ситуации или повышенная эмоциональность
5. Долг, самоубеждение или гордость — что эффективнее?
6. Отношение к сверхъестественному и духовная сила
7. Ошибки и их последствия: героическое самопожертвование или психологический мазохизм?
8. Трудности отношений
9. Одержимость Мочидой или хроника печального финала?
10. Звуконепроницаемая френдзона для Кишинумы?
11. Секреты манипуляции или таинственный незнакомец Мисто.
12. Заключение.

Введение.

А начнём мы с общей информации — небольшого досье из официальных источников. Часть этих данных не слишком-то подходит для целей анализа, но для полноты картины ничего пропущено не будет.

Возраст на момент начала игры: 17 лет
Рост: 151 см
Вес: 43,2 кг
Дата рождения: 12 сентября (знак Зодиака — Дева)
Группа крови: А (II)
Размер груди: A
Нравится: гадания, манга, аниме, новеллы, игры на портативной консоли PlayStation.
Не нравится: взрослые (преимущественно мужчины).
Хобби: рассказывание страшных историй, коллекционирование оккультной атрибутики, рисование.
Планы на будущее: стать иллюстратором.

1. Семья.

Прежде чем перейти к разбору, собственно, нашего предмета изучения, стоит обратить внимание на среду, в которой персонажу пришлось расти. Ситуация тут сложилась отнюдь не самая простая: семья Аюми относится к роду Шинозаки, представительницы которого из поколения в поколение наследуют некие духовные силы. Об отношениях с родителями информации практически нет, но сделать кое-какие выводы всё-таки можно.
Об отце — Аято — Аюми никогда не упоминает (хотя он присутствует в одном из эпизодов Blood Drive); матери — Аске — достаётся больше внимания: так, оказавшись в реальном мире благодаря стараниям одного из временно успокоенных призраков, Аюми радуется тому, что теперь может снова вернуться домой, к маме (манга Blood Covered). Также упоминание матери наряду с сестрой однажды вырывается у школьницы в момент эмоционального напряжения: похоже что та занимает в её сердце куда больше места, нежели отец. Однако этого всё равно недостаточно для того, чтобы назвать отношения Аюми с родителями идеальными или хотя бы по-настоящему близкими: судя по всему, те крайне недовольны желанием дочери выбрать творческую и потому не самую надёжную профессию, а свои проблемы школьница предпочитает обсуждать с старшей сестрой Хиноэ. Само за себя говорит и сетование Аски Шинозаки по поводу своих дочерей: женщина считает, что те когда-нибудь заставят её поседеть, что прекрасно иллюстрирует динамику отношений в семье. Даже когда в ходе событий Blood Drive родители Аюми сначала покинули дом, а потом вернулись не в самом лучшем состоянии рассудка, школьница отнюдь не бросила все силы на их спасение здесь и сейчас и даже не ударилась в истерику, а ограничилась брошенным почти от самой двери обещанием всё исправить.

Другое дело — Хиноэ. Всегда показывая Аюми лишь добрую и искреннюю улыбку и сразу определяя изменение настроения сестры, Хиноэ стала для той самым близким человеком в семье. Именно к ней Аюми всегда приходила после ссор с родителями, искренне не понимая, почему те порой нелестно отзывались о старшей дочери (та, в свою очередь, не только осознавала причины, но и пыталась их объяснить). Порой получая от родителей вместо понимания и совета желание наставить на путь истинный, Аюми приходила в комнату Хиноэ для того, чтобы получить столь необходимое ей внимание. Не исключено, что своё увлечение оккультными вещами школьница приобрела из-за тесного общения со старшей сестрой. По крайней мере, имя Нахо Саеноки, из блога которой Аюми почерпнула гибельную информацию о «счастливом заклинании», пришло к школьнице из таких разговоров.

«Ну что, тебе просто нужно немного безмолвного участия, или ты хочешь поговорить об этом?»

Сестёр сближало и то, что Хиноэ, подобно Аюми, пошла наперекор воле родителей в определении жизненного пути и добилась в своём деле определённых успехов — это автоматически сделало её авторитетом в глазах столкнувшейся с проблемами школьницы. В любом случае, из всех людей, окружающих Аюми, Хиноэ единственная получила столько доверия, чтобы более чем значительно влиять на её жизнь. Гибель Хиноэ серьёзно подкосила психическое состояние Аюми, и в последующем знающие люди постоянно пользовались этим именем для того, чтобы управлять действиями оставшейся в живых Шинозаки.

2. Вершина айсберга или …

Если говорить о «лице» Аюми, определяющем отношение к ней окружающих в повседневной жизни, то впечатление складывается весьма положительное. Успешно исполняя роль старосты класса 2-9 в Академии Кисараги, школьница зарекомендовала себя как ответственный человек с неплохой хваткой, способный поддержать в классе порядок, организовать работу и даже проследить за дисциплиной (на последнее указывают неоднократные порывы Аюми прочесть нотации Кишинуме: например, за неаккуратный почерк или неудачные сравнения, что проявляется даже в далёких от повседневности ситуациях). Тем не менее, по словам классного руководителя 2-9, господина Ямазаки, к учителям староста не только относится без позитива, но и фактически ненавидит их всех — возможно, не заостряя на этом внимания окружающих. Единственным исключением из правила послужила помощник классного руководителя, молодая Юи Шишидо, которая (возможно, в виду своих пола и возраста) смогла установить с Аюми настолько дружеские отношения, что та даже включала учительницу в свои розыгрыши на правах соорганизатора и зачастую болтала с ней на не относящиеся к занятиям темы. Есть вероятность, что Юи в чём-то напоминала Аюми собственную сестру.

Аюми и Юи Шишидо радуются удачному розыгрышу.

Староста явно ставит интересы даже раздражающих её учеников выше учителей: особо не нравящихся экземпляров Аюми способна одурачить (хорошим примером служит история знакомства с Кишинумой, когда учитель физкультуры Тсубота был отправлен к якобы вызвавшему его завучу), а не соответствующих ожиданиям учеников всячески старается «перевоспитать». Впрочем, последнее касается не только учеников: Аюми способна проявлять порой кажущееся ужасно глупым упрямство в попытке переубедить кого-то, решить проблему жёстким отчитыванием «нашкодившего» или даже градом ругательств в его адрес, однако в конечном итоге обычно понимает противоположную сторону и пытается сгладить ситуацию. Возможно, в этом ей помогает повышенная эмоциональность и способность поставить себя на место «противника», что не всегда действительно помогает делу.

«Прости. Всякий раз, когда я выдаю настолько эмоциональную речь, меня немного пробивает» — Аюми пытается оправдать плач во время отчитывания Кишинумы за желание ударить учителя.

Ответственность Аюми и забота об общем деле вряд ли может остаться незамеченной окружающими. Так, во время злополучного фестиваля она остаётся приглядывать за магазином несмотря на то, что остальные ребята решили посмотреть на сделанный «конкурентами» дом с привидениями, и отказывается от любой помощи и компании.

«Я не могу просто взять и покинуть свой пост. Идите без меня, ребята».	«О, уж обо мне-то вам не стоит волноваться! Идите веселиться, ребята. И будьте осторожны!»

  Аюми же нарисовала плакат для заманивания покупателей, а также устроила злополучное прощание с покидающей школу Маю Сузумото, зная о том, что та тоже любила всяческие гадания. Она ещё не догадывалась о том, что такой серьёзный подход к делу может сыграть с ней злую шутку…
  Помимо общественной деятельности, Аюми несёт миру и нечто другое, не стесняясь славы мастера страшных историй и помешанной на оккультизме девушки. Стоит заметить, что увлечения делают Аюми известной во всех десяти классах параллели; более того, она не стесняется таскать с собой неоправданно большое количество свечей и прочих не самых полезных на практике предметов (за исключением, пожалуй, бинтов, которые пригодились ей в Тендзине; оказалась полезной и святая вода, но только в 2U, где столь читерный предмет наверняка и был безвозвратно потрачен). Абсолютно уверенная в своём неповторимом образе, Шинозаки обожает следить за реакцией напуганных школьников — и чем эта реакция ярче, тем сильнее растёт энтузиазм старосты.

Известно о Шинозаки и кое-что ещё…

• Она постоянно бросает носки в гостиной, за что получает от матери.
• В детстве, по её же словам, хорошо лазила по деревьям (или не только).
• Страдает анемией — узнала об этом незадолго до выполнения ритуала Сачико.
• Плохо плавает.
• Имеет некоторые комплексы из-за размера груди.
• Не умеет скрывать своё отношение к чему-либо и часто демонстрирует это своим выражением лица; порой вообще не сдерживает свои эмоции.
• Ужасно (если брать во внимание мангу Blood Covered) готовит.
•  Боится (на пару с Кишинумой) тараканов.

3. Катастрофа экстремальной ситуации или повышенная эмоциональность

 Разумеется, информация о персонаже в естественной среде обитания мало что означает для желающего ознакомиться с серией Corpse Party, ибо эти игры относятся к жанру хоррор и совсем не жалеют главных действующих лиц. Большую часть действа игрокам приходится лицезреть Аюми в экстремальных условиях, а это, скажем прямо, зрелище не для слабонервных. Именно такой шаг, впрочем, позволяет создателям по-настоящему раскрыть персонажа и позволить наблюдателям увидеть, что за маской ответственной старосты и королевы хоррор-историй скрывается не слишком-то и уверенный в себе человек, болезненно жаждущий внимания окружающих и чьей-то поддержки, а также накопивший немало комплексов. Запугиванием окружающих страшилками Шинозаки вполне может пытаться не только отвлечь их от собственных пугливости и впечатлительности, но и получить внимание, добиться расположения. То же можно сказать и о занятии ответственной должности: пост старосты может компенсировать недостаток внимания и заботы (например, недополученной от родителей) и позволить Аюми почувствовать себя по-настоящему нужной и значимой. Увлечения и мечты о будущем школьницы также выдают в ней человека творческого склада ума, а значит почти наверняка впечатлительного и ранимого. Всё вместе в ситуации, когда привычная реальность уходит на второй план, способно привести к настоящей катастрофе.

Оказавшись на незнакомой территории, Аюми боится абсолютно всего: резких звуков, обстановки, темноты, тел погибших жертв, духов..(последние несколько пунктов вполне простительны). При этом страх у неё проявляется не только в криках и бегстве: напротив, чаще всего Шинозаки замирает на месте, теряет контроль над собой, зарабатывает гипервентиляцию и серьёзные проблемы с реакцией на раздражители. Гипервентиляция тут не только для «красоты»: если эмоциональный шок от произошедшего слишком силён, Аюми на самом деле может умереть от этого синдрома (как случилось, например, в такой юмористической на вид 2U, когда на Кишинуме оказалось передающееся по наследству в семье Шинозаки свадебное платье). Прекрасно осознавая свои слабости, Аюми ненавидит себя за подобные вещи, но контроль над собой даётся ей не просто и не сразу.

Страх лишь усиливает неуверенность в себе, а это приводит к не самой хорошей цепной реакции: в частности, Аюми с удвоенной силой начинает требовать поддержки и внимания. Проявляется это в виде постоянного нытья, слёз, придирок и коронного «я так больше не могу». На посторонних наблюдателей — например, игроков — такое зачастую действует угнетающе. Не менее заметна в стрессовой ситуации и брезгливость. Бессознательно требуя от окружающих участия, Аюми может неоднократно привлечь их внимание к своим трудностям, и к тому, что именно ей кажется особенно непотребным.

Чего стоит спасение от утопления, если тебе пришлось окунуться в бассейн с разлагающимися трупами?

Гниль — это не единственное, с чем Шинозаки приходится столкнуться за время своих злоключений. Никакие силы не заставят её первой заглянуть в окровавленный мешочек с отрезанным языком, тяжело приходится и во время возвращения в сознание среди живой органической массы при очередной попытке исправить совершённые ошибки. Впрочем, такие примеры ещё простительны; в какой-то степени можно понять и трепет перед птичьим скелетом в квартире Макины Шинозаки, который Аюми так и не смогла вернуть туда, откуда столь странный артефакт выпал. Однако даже со своими собственными соплями у школьницы не такие уж и простые отношения… Или же, запрещая спутнику напоминать об их наличии, она пытается сохранить лицо хотя бы для самой себя? А может…это нравоучение?

Постоянное воздействие негативных факторов рано или поздно приводит к срыву. В этот момент Аюми зачастую впадает в истерику; при наличии поблизости людей, которым она доверяет, школьница может понадеяться на их поддержку, но, ежели таковых нет, Шинозаки довольствуется собственной жалостью к себе. К счастью, так происходит не всегда. На самом деле Аюми не настолько хрупка, какой пытается себя показать — и предотвратить подобные моменты позволяют механизмы компенсации.

4. Долг, самоубеждение или гордость — что эффективнее?

Начиная свои «приключения» с подавленного состояния, Аюми рано или поздно приводит себя в чувства — при этом механизм возвращения к адекватным реакциям сильно различается в зависимости от того, может ли староста на кого-либо положиться. 

1. Особенно тяжело Аюми приходится в одиночестве, однако это не означает, что оно ломает школьницу сразу и бесповоротно. Самым главным защитным механизмом, который Шинозаки с переменным успехом активирует особенно часто, является самовнушение. Какой бы тяжёлой ни была ситуация, Аюми пытается заставить себя поверить в то, что здравомыслящий человек обычно сразу бы списывал со счетов: что горящий заживо мог выжить, что друг, тела которого никто не видел, тоже мог избежать смерти, что какой-то поступок действительно может исправить совершённые ошибки как по взмаху волшебной палочки… При этом всё, что тем или иным способом мешает Шинозаки продолжать жить пустыми надеждами, отвергается ей с панической яростью: она не желает ни видеть, ни слышать ничего, что способно разрушить так старательно возведённые воздушные замки. При большом желании такое поведение можно назвать верой в лучшее.

Аюми реагирует на послание, обещающее всем попавшим в Тендзин мучительную смерть и предлагающее вместо этого прибегнуть к суициду.	«Это сила… бросить вызов самой судьбе. Переписать её. А я Шинозаки, так что.. это что-то, на что только я способна. Я должна показать всем, что могу вернуть их!»

Работает такая замечательная защитная реакция и в более глобальном плане, правда, она является и одним из источников ошибок Аюми. К примеру, думая о способе воскрешения погибших друзей, Шинозаки старательно убеждает себя в том, что она на самом деле способна на это.  
Вполне возможно, что самоубеждение Аюми частично задействует и в вопросах отношения к кому-либо — и далеко не всегда это приводит к положительным результатам. Как показывают игры, Шинозаки часто удаётся успокоить себя достаточно, чтобы даже подавить гипервентиляцию; к тому же даже сильный испуг почти не влияет на её способность мыслить вполне рационально. Едва отойдя от шока, школьница начинает замечать перемены в окружении, рассуждать о происходящем и даже раздумывать о плане дальнейших действий: возможно, такие мысли тоже играют немалую роль в борьбе со стрессом. Если пороговый уровень стресса не достигнут, Аюми никогда не остаётся плакать в уголке: она продолжает исследовать окрестности и даже оставлять сообщения в надежде на то, что это поможет ей с кем-нибудь встретиться… или просто кому-нибудь поможет.

2. В небольшой компании или под руководством кого-либо Аюми целиком и полностью переваливает заботу о своём состоянии на напарника. При этом если Шинозаки не доверяет оказавшемуся рядом человеку, она не стесняется показать это, абсолютно не думая о чувствах окружающих. В подобной ситуации Аюми «включает» нытьё, подсознательно надеясь, что в ответ её утешат и заодно жалея себя, оказавшуюся в незавидной ситуации. Однако простого утешения тут может быть недостаточно: для того, чтобы привести в чувства слишком увлёкшуюся перекладыванием ответственности Шинозаки, требуется хорошая встряска: например, «включающее» гордость и критическое мышление крепкое слово. Возможно, именно это делает присутствие Кишинумы, способного ответить на оскорбления той же монетой, наиболее эффективным для сохранения эмоциональной стабильности Аюми.
События Blood Drive показывают ситуацию с немного другой стороны: во время поиска Колонн Аюми сохраняет спокойствие уже не за счёт находящегося рядом напарника, а использует для этого концентрацию на цели. Убеждая себя, что может и должна сделать что-то, а также искренне надеясь, что у неё получится и воскресить друзей, и спасти мир, Аюми никоим образом не колет напарника вилами, даже оказывая ему некую поддержку. К сожалению, это отнюдь не означает, что Шинозаки так легко отказаться от столь манящего способа удержания себя в руках: периодически она требует поддержки от Мисто, который, по её мнению, на одной с ней стороне.

«Я больше так не могу! Я была отделена от друга… и всё, что я хочу — пойти домой!» И пусть весь мир подождёт…	«Боже, в самом деле, просто подожди меня, чёрт подери!» — Кишинума сетует на «безбашенность» подопечной.

Тем не менее, факт перекладывания ответственности за своё состояние на кого-то находящегося рядом проявляется и в этом случае: так, во время исследования территории Аюми совершенно не думает ни о собственной безопасности, ни о напарнике, с головой бросаясь на поиски «приключений».

3. Если компания большая, Аюми полностью переключается в режим старосты — даже если за минуту до этого вообще себе не принадлежала. Она сразу старается создать план действий, подогнать недостаточно активных и активизировать поиски оставшихся. Вероятно, так происходит и потому, что Шинозаки совсем не радует перспектива потерять лицо перед одноклассниками, и потому что именно роль старосты важна как источник получения уверенности в себе через чьё-то одобрение. Конечно, не стоит видеть во всём одно лишь двойное дно: Аюми и без этих дополнительных условий наверняка чувствует ответственность за друзей и не хочет, чтобы с ними что-то случилось.

«Так что слушайте внимательно. Сейчас у нас ровно три задачи». — Аюми включает «режим старосты» спустя пару минут после излечения от одержимости, будто ничего и не произошло.

Если говорить о механизмах компенсации, то нельзя забывать и о некоторых чертах Аюми, которые сильнее заметны именно в экстремальной ситуации и работают на борьбу с ней. К примеру, гордость Шинозаки не только определяет яркую реакцию на оскорбления, которые сама она раздаёт безо всякого стеснения, но и заставляет бороться с желанием пожалеть себя, так как это может выставить Аюми в дурном свете. С гордостью можно также связать негативное отношение к собственным проявлениям испуга. Если говорить о реакции на оскорбления, можно заметить, что в большинстве случаев Шинозаки не успевает действительно на них ответить и или теряется (мысленно желая порвать на куски), или пробует «пристрелить» обидчика взглядом, когда тому удаётся действительно разозлить её. Особенную ярость Аюми вызывают упоминание её сестры в негативном свете, а также оценка недостаточно пышной фигуры. Однако есть и ещё кое-что, сильно влияющее на поведение Шинозаки… и в какой-то степени определившее её судьбу.

5. Отношение к сверхъестественному и духовная сила

Как уже стало известно, семья Аюми относится к древнему роду, по женской линии которого передавались довольно сильные магические способности. Волей судьбы староста оказалась кровной родственницей главных «злодеев» Blood Covered и ответственных за всё происходящее: Йошиэ и её дочери Сачико. Духовная сила последних была воистину сногсшибательной… Но Аюми такое и не снилось, так как её собственная семья, если верить словам Хиноэ, отделилась от главной ветви, чтобы избежать преследующей род печальной судьбы. Судя по всему, постоянно возрастающий из поколения в поколение уровень духовной силы представительниц рода обеспечивался особыми условиями. Так, все мужчины в нём «принимались» в семью (брали фамилию жены) и обязательно умирали вскоре после рождения ребёнка. Ничего подобного в семье Аюми замечено не было; интерес Хиноэ к оккультизму лишь стал причиной опасения родителей. Если же говорить о способностях самой старосты, то они оказались недостаточно сильными для чего-то дельного, но и совсем игнорировать их не представляется возможным.

Способности Аюми в большинстве своём сводятся лишь к повышенной чувствительности, что отнюдь не облегчает ей жизнь. Оказавшись в Тендзине, школьница сразу же оказывается под влиянием местной атмосферы, что лишь увеличивает её уровень стресса. Аюми инстинктивно пытается избежать опасных мест, активность призраков и негативная энергетика вызывает у неё куда более сильные головные боли, чем у остальных школьников (например, она практически не может исследовать второе крыло здания, в котором худо-бедно, но всё-таки бегают те же Сатоши и Юка), а порой организм девушки реагирует на обстановку даже носовыми кровотечениями. И это ещё полбеды: Шинозаки может пассивно улавливать обрывки мыслей и чувств духов, населяющих школу, и совсем не способна всё это контролировать. По этой причине Аюми периодически начинает вести себя странно: убегать в неизвестном направлении, глупо улыбаться, сыпать проклятиями или обещать кого-либо убить. В этот момент девушка не только не контролирует себя, но и ничего не запоминает; по некоторым данным, есть вероятность, что такое воздействие может оказаться для неё фатальным, превратить в лишённое собственного «я» радио. Фатальным это может стать и для окружающих: обычно в момент «одержимости» Аюми действует крайне агрессивно (согласно разрушительным мыслям, которые ей удалось поймать), что в одной из неправильных концовок привело к гибели сброшенного с лестницы Кишинумы.

«Вы, должно быть, шутите…!» — если бы это было шуткой…	«Но я могла ощущать всю её боль. Мне было очень холодно… только в горле было так горячо, как будто оно горело..» — речь явно идёт об одной из неправильных концовок первой главы, которая вообще могла и не случиться в текущей реальности

Стоит отдельно отметить, что спусковым крючком, который приводит Аюми в такое состояние, зачастую является стресс: вид чьих-то тел, ощущение гибели кого-то знакомого, настоящая смерть друга перед глазами. Находясь в Тендзине, Шинозаки способна почувствовать предсмертное состояние погибшего или даже на своей собственной «шкуре» испытать чью-то смерть в параллельной реальности (как это, например, случилось с Наоми), придя от этого в настоящий ужас.
Есть вероятность, что подверженность такому влиянию и эмоциональность облегчают «затемнение» Аюми: как-никак и то, и другое пропускают в подсознание достаточно негатива, чтобы ослабить внутренние тормоза. Уровень истеричности Шинозаки закономерно растёт с увеличением этого влияния.
Также не исключено, что благодаря своему дару (или просто от природы) Аюми обладает высоким уровнем эмпатии, что иногда заметно при общении её с окружающими и выражается в попытке понять любого собеседника (и даже понимании — например, того, что кто-то собирался кого-то ударить). С другой стороны, зачастую эмпатия бывает подавлена комплексами девушки и попытками их компенсации. Как бы там ни было, а именно Аюми сумела не только отчитать призраков детей, но и успокоить их; простить, поблагодарить и даже оплакать Сачико и проявить слишком много сопереживания в отношении к Мисто, что позволило тому сполна воспользоваться полученным шансом.

«Но сейчас ты и спасла много людей! … Поэтому спасибо тебе» — Аюми благодарит повернувшую время вспять Сачико несмотря на то, что та не верит в возможность собственного прощения за множество отнятых в Тендзине жизней.	«Я могу не понимать твои слова, но…твоё сообщение пришло чётко и ясно. Этот крик агонии говорит о жизни, которая была жестоко оборвана…»

Зловещую Королеву, находящуюся в сердце Нирваны, Аюми тоже не побоялась успокоить. Даже ценой собственного глаза.

Мысли — это не всё, что может «поймать» Шинозаки. Судя по событиям Book of Shadows, она может быть одержима не только мыслями, но и настоящими духами — даже тремя одновременно. Как и в предыдущем случае, при этом ей не удаётся сохранять собственный рассудок.

«Оуууагхххх… Кроооовь… Горькая, восхитительная крооовь… Мммм….» — одержимая умершей от голода, Аюми решает перекусить Кишинумой, что в какой-то степени иронично с учётом одной из неправильных концовок 2 главы Blood Covered.	«Сачико… Не могу поверить, что говорю это, но… твоё присутствие рядом… вроде как успокаивает»

Исключением можно назвать «одержимость» Сачико в Blood Drive — возможно, дело в воле самого духа, а может, за время многократно повторяющихся событий в Тендзине Аюми удалось чему-то научиться, однако фантом Сачико существует отдельно от дальней родственницы и действует без её участия.

 Как показала экстра глава 2U, в Тендзине Аюми способна считывать остаточные чувства хозяев предметов при контакте с ними. В манге Blood Covered указано на некоторые магические свойства крови членов рода Шинозаки — например, ребятам удалось провести очищение Сачико лишь с использованием крови Аюми.

Принадлежность к роду Шинозаки также облегчило Аюми контакт с Книгой Теней, которая в определённый момент оказалась в её теле. Судя по всему, «туалетные истории», показанные в Blood Drive, связаны непосредственно с влиянием магического артефакта, активность которого при столкновении школьницы с местами и людьми, наполненными силой, заметно возрастала. В пользу этого говорит и то, что Аюми сама делает акцент на периодичности возникновения такого явления: сначала нужда настигла её на пороге жилища Макины Шинозаки, затем — во время разговора с Айко Нивой, и в конечном итоге чуть не привела к утоплению в крови в туалете Тендзина. Однако для того, чтобы добиться права на управление Книгой, одной принадлежности к роду оказывается недостаточно: Аюми приходится пересилить собственный инстинкт самосохранения и бороться с причинённой себе болью, чтобы в достаточной степени напоить страданием алчный артефакт.

«…! Э…то… *кашель*» — Аюми справляется с непростой задачей и достаёт-таки зловещий артефакт из своего тела

Привлечение Книги Теней на свою сторону (а также произошедшие до этого «ломающие» события) в какой-то степени повлияло на поведение Аюми: она стала на порядок более спокойной, собранной и уверенной в себе. Уже зная, к чему могли привести её действия без шанса на исправления, Шинозаки способна заслонить Айко от чудовища, пересилить Мисто и, взяв на себя всю ответственность, отказаться от помощи друзей. Впрочем, у последнего шага могли быть и несколько другие причины…

6.Ошибки и их последствия: героическое самопожертвование или психологический мазохизм?

Странность и нелогичность поступков Аюми часто удивляет игроков. Со стороны поведение Шинозаки порой и правда кажется нелепым и глупым (наверно, самым невинным примером здесь может стать обращение с найденной в Тендзине булочкой), но, если постараться рассмотреть происходящее с возможной точки зрения самого персонажа, всё может оказаться вполне логичным.
Начать, пожалуй, стоит с того, что истеричное поведение никак не ожидавшей попадания в Тендзин девушки настолько же предсказуемо, как и то, что осознание своей вины в случившемся отразилось на её действиях и мыслях. То, что происходит в игре Blood Covered, за исключением некоторых моментов, оставленных напоследок, уже прекрасно объясняется информацией, указанной выше. Более подробного разбора требует только одна из неправильных концовок пятой главы, но эта история нуждается в дополнительном пояснении и будет рассмотрена чуть позднее. Больше всего вопросов вызывает поведение Аюми после возвращения в реальность. И начинается череда таких вещей с безрезультатной попытки воскрешения погибших друзей…

Сам факт того, что кто-то может попробовать исполнить ритуал чёрной магии из неизвестной книги в доме-призраке, да ещё с условием того, что написан этот ритуал на совершенно непонятном языке с пометками на родном, казалось бы, противоречит здравому смыслу. Однако именно такой нелепый поступок может указывать на то, в каком состоянии находились ребята, пережившие трагедию. Аюми, прямо или косвенно ставшая виновницей проведения ритуала Сачико и, следовательно, гибели троих одноклассников и любимой учительницы, в такой ситуации жаждала исправления ошибок больше, чем чего-либо. Всё лишь осложняло состояние Наоми, которая и сама была готова совершать ошибки; осознавая свою роль в произошедшем, Шинозаки явно не могла найти себе места в поисках возможности хоть что-то исправить. Сглаживание ошибок стало главной задачей Аюми: здесь роль сыграли не только ответственность, чувство вины и желание помочь — школьница сама не смогла простить себя и позволить себе принимать поддержку и заботу окружающих. Только исправление ошибок могло помочь Аюми в полной мере почувствовать себя достойной так необходимого старосте тепла — а так как оно действительно ей постоянно необходимо, то способ достижения желаемого уже не имеет значения. В этот момент мы можем даже говорить о понятии психологического мазохизма — не имея в виду при этом ничего, связанного с извращениями.
Психологический или, как его ещё называют, моральный мазохизм — явление, которое может возникнуть при внушении ребёнку вины в наличии у него собственных потребностей и требования исполнения каких-либо условий для получения любви. Помимо этого, подобное вполне может возникнуть и на почве сильной вины, в результате чего человек постоянно пытается «наказать» себя, постепенно становясь зависимым от душевной боли. Заработавшая моральный мазохизм личность своими страданиями пытается купить привязанность окружающих — порой по принципу «чем сильнее пострадаешь, тем больше шанс получить чьё-то тепло». Кроме этого, зависимость от самобичевания может получиться и из-за собственной жалости к себе, добиться которой куда проще, чем такой же реакции от окружающих. Неизвестно, могли ли не самые лучшие отношения с родителями привить Аюми нечто подобное, однако для возникновения потребности в самобичевании вполне хватает и произошедшего в школе Тендзин. На наличие морального мазохизма, впрочем, указывает уже содержимое той самой дополнительной главы, в которой Аюми решительно остаётся на посту даже когда все остальные отправляются на отдых. Подобное поведение очень удобно для того, кто хочет себя пожалеть и совершить «авансовый платёж» ради обретения тепла. Конечно, ни одно событие не стоит оценивать настолько однобоко: в происходящем немалую роль могла сыграть и личная ответственность с желанием помочь, и гордость. Возможно, Аюми просто не хочет быть кому-то обязанной.

«Мне… не нравится, когда люди из кожи вон лезут ради меня…» — похоже на гордость, но кто её на самом деле знает?

Имея на руках ещё один аргумент, объяснить безумную попытку воскрешения становится гораздо проще. Увидев древний артефакт, Аюми просто не могла устоять перед заклинанием в надежде, что тот сможет «сделать откат» произошедших по вине старосты событий и всё исправить. Способность к самовнушению, особенно вкупе с найденной родословной, тоже могла сослужить при этом недобрую службу. Однако расплата за попытку использования чёрной магии оказывается даже больше, чем можно было себе представить… Подавленное состояние Шинозаки после выхода из больницы объяснить ещё проще. К списку её «грехов» добавляется гибель единственного близкого человека — Хиноэ; полученные в процессе собственные ранения ничуть не помогают Аюми избавиться от чувства вины. Лишившись возможности получения моральной поддержки, старосте приходится ещё и скрывать произошедшее от родителей (это лишний раз показывает отсутствие доверия к ним и страх перед последствиями), что только усугубляет ситуацию. К друзьям, перед которыми она и так виновата, Аюми за помощью обратиться просто не может. Упоминание имени сестры мамой в один момент приводит к эмоциональному срыву, так как возрождает чувства вины и страха, а также идёт вразрез со случившимся: пожертвовавшая жизнью Хиноэ не заслуживает негативного отношения, но Аюми не может изменить ситуацию без раскрытия правды. В этот момент Шинозаки пытается «наказать» себя, получить возможность себя пожалеть, и хватается за ножницы.

«Я должна была быть мертва! Это должна была быть я! Я ответственна за гибель всех!»	«Ты из ума вышла, с***а? Разве ты не пытаешься просто спастись? Избавить себя от всех этих страданий?» — Мисто видит Аюми насквозь

Несмотря на столь опасные действия, Аюми вовсе не собирается умирать — это сразу замечает Мисто, жестокие слова которого сначала заставляют школьницу попытаться доказать ему серьёзность своих намерений, а потом прекратить всё, чтобы не потерять лицо окончательно. Её гордость ещё никуда не девалась. Обесценивание эффекта жалости к себе сбивает Аюми с толка: после явления незнакомца она полностью подавлена.

Перед друзьями в школе она ведёт себя даже слишком тихо, чтобы не причинить им дополнительных неприятностей, но в голове у старосты уже есть не слишком продуманный, но всё же план. Аюми легко манипулировать, используя имя Хиноэ и «её последнюю волю» — как ещё один шанс на исправление ошибок. Отправляясь в жилище Макины Шинозаки, староста не видит за собой права просить о помощи у друзей и даже пытается «заявить» об этом, чтобы те точно не отправились следом. Мысленно она наверняка жалеет себя, уходя от поддержки для усиления эффекта, а также решает сама разобраться с проблемами, вызванными своим родом.

«Я не… принесу больше никаких проблем»

Несмотря на череду совершающихся в дальнейшем глупостей, нельзя сказать, что Аюми настолько тупа, что вообще не учится на своих ошибках и не думает о последствиях. В жилище Макины она берёт с собой диктофон, беря пример с сестры (пусть и не самая блестящая идея, но это лучше, чем просто пойти куда-то вообще без подготовки), в Тендзине у Шинозаки с собой оказывается вода. Даже та злополучная булочка, найденная ей в призрачной школе, не поедается бездумно: староста не только проверяет срок годности, но и нюхает её (хотя возможность съесть случайно попавшийся на глаза «мусор» всё равно выглядит странно). Ситуацию усугубляет то, что, поддавшись желанию жалеть себя и утонув в чувстве вины, Аюми просто не слышит мольбы своих друзей одуматься и верна себе в этом до самого финала. Она всегда уверена в том, что обязана всё исправить, не верит ни единому слову об отсутствии своей вины, возможно даже не верит в хорошее к себе отношение. Искупления вины она собирается добиваться любой ценой — но при этом продолжает надеяться на какую-либо моральную поддержку, без которой (или без ожидания которой) мало на что способна.

«Всё! Всё из-за меня! Все наши друзья погибли из-за меня! Даже сестра… Даже её больше нет!»	«Мне без разницы, исчезну ли я. Я хочу лишь спасти наших друзей!»

Возвращение в Тендзин — совсем не то, чего бы хотелось Аюми, но Айко Нива легко ловит школьницу на безотказно работающую удочку, даря ей надежду на исправление уже совершённых ошибок. Более того, Айко даёт понять, что Аюми как часть рода Шинозаки действительно способна справиться с такой задачей — и этого маленького толчка уже достаточно если не для принятия окончательного решения, то хотя бы для попытки «загипнотизировать» себя. Вмешательство Мисто окончательно путает девушку. Аюми нуждается во владеющем информацией поводыре, и Мисто берёт на себя эту роль, что вместе с «предательством» Кишинумы временно отключает мышление старосты. Происходящее в дальнейшем по большей части является следствием манипуляций Мисто и подробнее будет рассмотрено в дальнейшем, однако ещё раньше школьница определяется со своим способом достижения цели.

После своего «чудесного» спасения перед концом света Аюми полностью сломлена и ударяется в самобичевание, вообще не желая сдвигаться с места. Всё «путешествие» по Тендзину её кормили возрастающими дозами ответственности за новые и новые ошибки, что закончилось жестоким предательством со стороны нового поводыря, гибелью друзей и фактически гибелью мира. Неудивительно, что после такого Аюми просто не желает существовать — её старания по исправлению ошибок оказались направлены в совершенно иное русло умелой манипуляцией, и вместо искупления вины она получила многократно более тяжкий грех вместе с осознанием собственной глупости и никчёмности.

«…! …Это всё на самом деле из-за меня…снова…»	«…Лучше бы я никогда и не рождалась!»

В таком состоянии лучшее, что Аюми может сделать для себя, чтобы совершенно не сойти с ума — заняться самовнушением. Она продолжает верить в то, что друзья остались живы, даже если лица на их фотографии уже давно исчезли (с самовнушением связана попытка поиска друзей после возвращения на место действия), пытается полностью снять с себя ответственность за что бы там ни было и просто сидит на месте, опасаясь сделать хоть один шаг в каком-либо направлении (скорее в переносном смысле, хотя дом она не только не покидает, но и опасается открывать дверь даже чтобы кому-то помочь). Поддерживать Аюми больше некому, но она всё равно неосознанно просит помощи у сестры даже зная, что та уже никак не сможет встретиться с ней. Неожиданное появление Магари Мидзуки, которая пытается заставить Шинозаки сделать хоть что-нибудь, вызывает у той едва ли не паническую реакцию и нервный срыв: от совершения каких-либо действий и расплаты за них Аюми устала уже настолько, что в целях самозащиты вообще отрицает любую вину в произошедшем. Вполне возможно, что материал для этого она берёт из слов Кишинумы, который в своё время пытался привести Шинозаки в чувства.

«…Я… Я не сделала ничего плохого…»	«Я трусиха. Я маленькая…и слабая. Мир…не нуждается во мне. По мне не будут скучать!» — самообман едва ли не проигрывает самобичеванию.

В какой-то степени иронично то, что Книга Теней принимает волю человека, обладающего относительно слабыми магическими способностями. С другой стороны, разве нет для такого кровожадного артефакта хозяина лучше, чем тот, кто постоянно страдает и нуждается в страданиях ради искупления вины?
 В конечном итоге все действия Аюми становятся направлены на саморазрушение. Она догадывается, что в финале ей придётся совершить что-то, что может привести к гибели или показаться кому-то очередной глупостью, и потому отталкивает от себя друзей, убеждая их в собственном благополучии.

Это даёт Аюми сразу несколько выигрышных для неё моментов:

1.  защита друзей, недопущение их новой гибели или страданий, отсутствие отягощения и без того немаленькой вины Шинозаки;
2.  избавление от нежелательной помощи, сведение на нет сценария, при котором друзья помешают совершить задуманное и искупить вину даже путём собственной смерти;
3. лишняя возможность пожалеть себя и наказать.

«Прошу! Умоляю! Если ты не повернёшь, есть большая вероятность, что ты встанешь у меня на пути!» — Аюми не скрывает своих намерений от Айко, которой позволяла оказывать поддержку себе вплоть до финишной прямой	«Не волнуйтесь. Я в порядке. Я просто решила защитить дорогих мне людей… на этот раз по-настоящему».

 Так оно в конечном итоге и получается. Найдя способ вернуть хотя бы воспоминания о погибших друзьях, Аюми в очередной раз отказывается от отрицания своей вины остальными и пытается пожертвовать жизнью ради исправления ошибок. Её не останавливает даже то, что цена оказывается больше, чем простая смерть — Книга Теней находит удачный момент, чтобы напомнить о слабости духовных сил Аюми и соответствующей этому плате: полном стирании из мира. Школьнице довольно долго удаётся держать себя в руках — чтобы друзья не волновались слишком сильно и не посеяли достаточно сомнений для отказа от продолжения.
Финал служит не только хорошим примером самоотверженности, но и характерным проявлением морального мазохизма: Аюми предстоит не только понимать, чем всё обернётся, но и побороть собственную брезгливость и жуткие физические страдания для того, чтобы съесть Нирвану и защитить мир от надвигающегося бедствия. Стоит лишь надеяться, что для неё самой этого оказалось достаточно, чтобы перестать винить себя.

7. Трудности отношений

Рассматривая причины поступков Шинозаки, нельзя не заметить ещё одну деталь, определяющую её поведение и порой приводящую к не самому удачному развитию событий — как для игры в целом, так и для особо нетерпеливых шипперов. Аюми явно имеет проблемы с общением с представителями противоположного пола — и это порой приводит к странному поведению. Самым «говорящим» примером здесь являются последствия спасения старосты от готовой откусить ей руку статуи: оказавшись на земле, Аюми реагирует так, что игроки порой готовы приложить себе к лицу руку.

«Что? Что?! Прекрати! …Я не хочу этого!»

Шинозаки явно испытывает подсознательный страх перед возможным насилием и не способна доверять представителям противоположного пола, что заставляет её не только держаться от них подальше, но и тщательно оберегать своё личное пространство. К такой форме защиты относятся, например, постоянные оскорбления Кишинумы в Тендзине во время событий Blood Covered: Аюми в каждом его поступке видит что-то плохое и атакует первой, даже не утруждая себя мыслями о контексте сказанного. Вполне возможно, что появление привязанности к такому объекту может усилить и активность самозащиты: здесь в дело вступает и гордость Шинозаки. Негативное отношение к учителям наверняка проистекает из подобных опасений: и чем заметнее учитель показывает неподобающие для него наклонности, тем меньше уважения проявляет к нему Аюми (внешне сохраняя лицо старосты). В целом она не любит привлекать к себе слишком пристальное внимание, и не только мужчин: так, Шинозаки инстинктивно принимает закрытую позу при слишком пристальном осмотре её Айко, а во время событий 2U едва ли не дерётся с Токо Кирисаки за закрытый купальник.

Похоже что даже Юка относится к открытым купальникам проще.

Несмотря на то, что при общении с помощницей классного руководителя, Юи Шишидо, Аюми пытается выведать у той все подробности личной жизни, похоже что «старомодный» взгляд на подобное учительницы находит отклик и у Аюми. Когда Шишидо говорит, что они с молодым человеком слишком нервничали, даже держа друг друга за руку, Шинозаки отмечает, что относится к тому же типу. На практике нечто подобное Аюми пришлось демонстрировать в 2U во время испытаний за поцелуй от Сатоши Мочиды: ей тяжело далась попытка смены одежды Мочиде даже несмотря на то, что у него под рубашкой была футболка. Истинные причины подобного поведения Аюми неизвестны. Есть мнение, что на неё могло повлиять действительно имевшее место быть изнасилование старшей сестры, однако нет никакой информации о том, что Хиноэ поделилась этим с Аюми. В воспоминаниях младшей Шинозаки о Хиноэ нет ничего, кроме доброй искренней улыбки; впрочем, вполне возможно что она могла подсознательно уловить что-то даже если Хиноэ на самом деле не впутывала младшую сестру в подобное. Некоторые комплексы Аюми могла получить и из-за каких-либо ситуаций внутри семьи, воспитания или отношения родителей друг с другом; так как никакой информации по этому вопросу нет, наверняка судить сложно. Как бы там ни было, а проблемы действительно имеют место быть, что в сочетании с другими комплексами и особенностями Аюми порой может привести к самым неожиданным вещам.

8. Одержимость Мочидой или хроника печального финала?

На начало Blood Covered Аюми совершенно определённо влюблена в одного из одноклассников — Сатоши Мочиду. Впрочем, куда точнее это состояние можно описать словом «одержимость», и возникло оно не без причины. Для не всегда уверенной в себе и относящейся к парням с опаской Аюми Мочида мог показаться идеальным вариантом: Сатоши добродушный, в меру скромный, всегда готов поддержать и приободрить (а мы помним, насколько это важно для Шинозаки), но самое главное — он очень пуглив. Вероятность того, что пугливый и потому беззащитный парень способен причинить вред, для Аюми кажется куда более низкой, что автоматически определило её симпатию именно к такому однокласснику. Будто бы желая убедиться в этом (и заодно поднять свою самооценку), Шинозаки пугает Мочиду своими историями снова и снова, всякий раз умиляясь от результата. О нём же Аюми думает и в Тендзине — девушка хотела бы оказаться с Мочидой, чтобы одновременно и защитить беспомощного парня, и получить поддержку (то, что Шинозаки действительно готова защищать Сатоши даже от очень сильного противника, показано в 2U). То, что всё идёт не так, как хотелось бы, злит и пугает школьницу. Как и всякий человек, которому не хватает тепла, она очень ревнива, так как боится потерять надежду на ответные чувства и то тепло, которое может получить от объекта привязанности. Стрессовая ситуация и действующая на сознание Шинозаки атмосфера только подливает масла в этот огонь, постепенно ослабляя самоконтроль Аюми и заменяя его банальным инстинктом самосохранения. В отличие от событий 2U, когда половину работы в борьбе за поцелуй Мочиды сделала гордость (Аюми мысленно признаётся, что не уверена в нужности этого поцелуя прямо здесь и сейчас, но просто не имеет права проиграть), в более серьёзной ситуации всё становится куда опаснее. В неправильной концовке 5 главы Blood Covered Аюми одна возвращается в Тендзин, чтобы спасти оставшихся там друзей. Её психическое состояние на этот момент уже нестабильно из-за недавно пережитой глазами Юки смерти, отказа в помощи со стороны Кишинумы и добровольной жертвы ради чьего-то блага, эффективность которой под вопросом. Одиночество только усугубляет ситуацию — в какой-то момент Шинозаки понимает, что, возможно, совершила ошибку, и начинает терять голову от страха. Разумеется, скомпенсировать это она пытается, перекладывая вину на кого-то другого.

Наконец найдя Мочиду, Аюми замечает его в компании отряхивающей со спины парня осколки Наоми и сразу же понимает: симпатия объекта интереса не на её стороне, и внимание, которого напуганная школьница жаждет с удвоенной силой, достаётся другой. Настроение Аюми резко падает; ревность уже слабо сдерживается подточенным гибельным влиянием Тендзина разумом, и Шинозаки начинает показывать своё недовольство, подозревая Наоми в негативном отношении к ней. Спусковым крючком для более серьёзной угрозы становится оклик Накашимы, просящий старосту сохранять осторожность. Та, уже почти проглотив обиду, возвращается и отвечает той же монетой. Правда, немного в другом контексте.

Удалившись, Аюми выплёскивает злость, досаду и обиду, после чего наконец начинает анализировать свои поступки и приходит в ужас — сначала из-за того, что могла отпугнуть своим поведением Мочиду, а потом — потому, что поступила недостойно занимаемой должности, по личным мотивам забыв вернуть Накашиме ученический билет с клочком куклы от заклинания.

Понимая, что совсем не знает, что делать дальше, Аюми включает режим самогипноза и временно справляется с ситуацией, сосредоточившись на поисках Юи-сенсея. Отыскав вместо учительницы-подруги записки Кибики, Шинозаки понимает, почему они на самом деле оказались в Тендзине, и начинает винить себя. Поддержать её некому, поэтому состояние Аюми усугубляется. Держится староста лишь за счёт того, что ищет себе оправдание, однако сама она прекрасно понимает, что недостаточно внимательно обошлась с полученной из блога Нахо информацией, и её мотивы при выполнении ритуала уже ничего не значат.

Вновь встретив друзей, Аюми видит, что и на этот раз удача не на её стороне: теперь Мочида уже утешает потерявшую свой клочок куклы Наоми, что для Шинозаки в её состоянии могло показаться просто издевательством. Аюми больше не сдерживает злость, инстинкт самосохранения приказывает ей избавиться от соперницы и направить на себя забираемую ей заботу. И если бы Шинозаки жаждала простого избавления… Изменённое состояние сознания начинает снимать тормоза, позволяющие принимать адекватные с точки зрения морали поступки. Не думая ни о чём, кроме собственной боли, Аюми хочет заставить соперницу страдать и унижаться, тем самым поднимая свою собственную самооценку.

И похоже что в издевательствах Аюми может посоревноваться с самой Сачико.

Понимая, что теперь соперница вряд ли сможет вернуться в реальный мир, Аюми прямо заявляет о своих планах на Мочиду, рассматривая одноклассника уже не как личность, а как завоёванный трофей. Вдали от Наоми и Сатоши Шинозаки ещё некоторое время сохраняет здравомыслие. К сожалению, без поддержки школа окончательно ломает её.

Гибель Юи-сенсея, на которую Аюми могла бы положиться, заставляет старосту в панике корить так и не ответившего на её сообщение Кишинуму — единственный остающийся источник помощи и защиты. Однако тот обнаруживается сам — в затемнённом состоянии, не реагирующий на происходящее. После этого Аюми становится не на кого положиться, и она жаждет добиться хоть какого-то участия даже ценой жизни соперницы. В конечном итоге Шинозаки, сохраняя рассудок в целом, перестаёт контролировать себя и уничтожает Наоми физически, чтобы лишний раз подчеркнуть своё преимущество. Новый клочок куклы здесь послужил лишь поводом для расправы, хотя свой Шинозаки тоже потеряла и нуждалась в замене.

Новый способ борьбы за место под солнцем захватывает Аюми, которая ещё не знает, что Наоми использовала её для собственного самоубийства, а Сатоши потерял волю к жизни и не сможет вернуться.

Стоит отметить, что эта трагедия происходит не из-за врождённой стервозности и двуличности Аюми, о которых порой говорят, а из-за её желания получить чью-либо заботу, добиться того, чего ей не хватало. Чувствительность к воздействию извне, страх и враждебная обстановка послужили катализаторами, ускорившими избавление Шинозаки от, фигурально выражаясь, человеческого облика — вряд ли она смогла бы поступить таким же образом в реальном мире. В манге Blood Covered подобные действия Аюми были объяснены видимым затемнением, эффект от которого временно снимался святой водой, но периодически возвращался под влиянием разрушительных мыслей школьницы. В конечном итоге Шинозаки удалось признать, что эти мысли всё-таки были её собственными, а не только принесёнными извне, попросить у Накашимы прощения и даже (а вот и самобичевание) попробовать отказаться от любой возможности вернуться домой.

9. Звуконепроницаемая френдзона для Кишинумы?

Не менее странным может порой казаться и отношение Аюми к Кишинуме, который волей судьбы составил ей компанию в Blood Covered. Поведение и внешний вид одноклассника не прибавляют ему очков в личном рейтинге Шинозаки: он слишком непредсказуемый и агрессивный для того, чтобы внушить Аюми безопасность. Первоначально староста относится к нему согласно выбранному «шаблону» — как к обычному хулигану и прогульщику, пусть и подопечному, что не позволяет ей обратить внимание на отношение к ней самого Кишинумы. Оказавшись в Тендзине, Аюми усиливает паническую реакцию при попытке учительницы уйти на поиски остальных: её совсем не радует перспектива оказаться в неизвестном месте с хулиганом. Однако в конечном итоге девушке приходится не только терпеть его присутствие, но и принимать помощь, которая оказывается как нельзя кстати.
Именно Кишинуме удаётся избавить старосту от одержимости, причём весьма странным способом — объятиями. Вполне вероятно, что это позволило Аюми почувствовать себя в безопасности и прийти в себя; существует также мнение, что это произошло из-за того, что Шинозаки ассоциировала обнимающего с сестрой, которой единственной доверяла. В любом случае, едва разобрав, что происходит, Аюми яростно атакует «обидчика», неправильно оценив его поступок (события второй главы Book of Shadows позволяют предположить, что на самом деле Шинозаки была не совсем против такого поворота событий: узнавание Кишинумы и пробуждение критического мышления произошло не одновременно).

Аюми атакует.	Аюми замечает полученное Кишинумой за время отсутствия ранение.

Смутившись от произошедшего, Аюми даже не называет вещи своими именами, используя для понятия «обнимал» длинную и запутанную формулировку.
Впоследствии Шинозаки, нуждающаяся в ком-то, способном забрать на себя часть ответственности и решительно настроить её на нужный лад, находит всё это в Кишинуме. У последнего получается держать эмоциональное состояние Аюми достаточно стабильным хотя бы за счёт обеспечения компании; позднее он даже пытается оказать ей эмоциональную поддержку, хотя не слишком силён в этом. В ответ Шинозаки начинает проявлять признаки заботы о компаньоне — по меньшей мере дружеской (точнее сказать неизвестно, так как в силу комплексов Аюми неспособна заявлять о какой-либо симпатии прямо. Одержимость Мочидой на то и одержимость, чтобы быть исключением, однако та же Наоми в 2U понимает, что никогда не замечала за соперницей интереса к Сатоши — что-что, а такие вещи скрывать у старосты всё-таки получается).

Постепенно она начинает яснее осознавать заботу Кишинумы, уже относясь к нему с большим доверием, но не может не то что признаться в этом — даже толком поблагодарить. Благодарность у Аюми получается такой тихой и на таком расстоянии от собеседника, что тот её попросту не разбирает.

После спасения от утопления в бассейне Аюми окончательно теряет лицо старосты и ударяется едва ли не в истерику от полученного стресса: в какой-то степени это может служить признаком дополнительного доверия, ведь Аюми уже в открытую начинает требовать от Кишинумы заботы, которую худо-бедно (в её понимании), но получает. Возвращение Аюми в Тендзин вместе с Кишинумой позволяет той сохранить рассудок в достаточной мере, чтобы не позволить ревности поглотить себя: спутник пытается сгладить ситуацию в разговоре и в целом отвлекает Шинозаки от влияния стресса. Благодаря заботе с его стороны Аюми менее болезненно воспринимает происходящее между Мочидой и Накашимой, хотя, несомненно, это её сильно расстраивает.

Там, где в одиночестве Аюми бы уже начала теряться, Кишинума помогает ей прийти в себя.	Хорошая встряска тоже в какой-то степени поддержка, так как заставляет Аюми двигаться вперёд.

Интересные вещи, которые, быть может, раскрывают отношение Аюми к спутнику, можно обнаружить и в неправильных концовках. В одном из таких финалов 5 главы при нападении анатомической модели Аюми пытается заставить Кишинуму бросить её и спасаться самому, однако тот заявляет, что спасёт её даже несмотря на то, что не является Сатоши. Это вызывает определённую реакцию со стороны Шинозаки; после того, как анатомическая модель оказывается временно поверженной, находящаяся в шоковом состоянии Аюми просит Кишинуму не умирать, обзывая его при этом всевозможными нехорошими словами. Это ясно показывает, что Шинозаки очень боится потерять напарника, и вполне возможно, что такое вызвано не только ответственностью старосты.

«Не умирай!»	После перенесённых в роли Юки мучений Аюми уже не до выбора источника утешения. Сморканием, правда, этот источник она благополучно отгоняет

Получив отрицательный ответ при попытке уговорить Кишинуму вернуться в Тендзин, уже начавшая было доверять спутнику Аюми воспринимает это как своего рода предательство и доказательство ненадёжности парня, в результате чего просто выносит ему мозг обвинениями и ругательствами. В ответ Шинозаки получает обвинения в том, что её саму интересует только Мочида; кажется, это оказывает на Аюми такое влияние, что она пропускает мимо ушей следующее за этим признание и ищет пути отступления.

Аюми пытается опровергнуть обвинения в недостаточной заботе об одноклассниках, не обращая внимания на всё остальное.

Как следует пристыдив Кишинуму в ответ, Шинозаки просто сбегает обратно в Тендзин — не без участия затронутой гордости, конечно. Возможно, признание школьница не заметила из-за задевших её обвинений, а может, слишком растерялась из-за этого и наоборот решила сконцентрировать внимание на других вещах, чтобы можно было «пропустить» озадачивший её в разговоре момент. Странно, но Аюми после получения сообщения от вернувшегося за ней Кишинумы волнуется слишком сильно для той, кто думает только о Мочиде. К сожалению, дальнейшее времяпровождение в Тендзине окончательно приводит её в описанный выше режим помешательства.

Как показано во второй главе Book of Shadows, Маю Сузумото тоже имеет своё мнение по поводу взаимоотношений одноклассников.

В манге Blood Covered отношение Шинозаки к напарнику теплеет значительно быстрее и заметнее, но помимо этого Аюми ведёт себя значительно свободнее и периодически сама вешается на Кишинуму от неконтролируемого страха или радости. При этом она всё равно проявляет признаки боязни напарника: к примеру, ретируется на безопасное расстояние при ответной реакции, ужасается перспективе спасения при помощи искусственного дыхания.

В Blood Drive Аюми больше не проявляет болезненного интереса к Мочиде и доверяет Кишинуме достаточно, чтобы принимать его заботу (пропуская мимо ушей большую часть утешений). Судя по всему, для Шинозаки важно не иметь выбора в том, принимать поддержку или нет (чтобы не иметь возможности отказаться), а Кишинума как раз обеспечивает прикрытие вне зависимости от того, что по этому поводу думает староста. Полученного доверия вполне хватает, чтобы Аюми заявилась к напарнику домой прямо посреди ночи в поисках поддержки, что, учитывая отношение школьницы к противоположному полу, уже является слишком смелым шагом. При этом Кишинума становится единственным, с кем вообще староста может говорить о своём решении — сыграло ли в этом какую-то роль то, что его похлопывание Аюми по голове могло напомнить той действия Хиноэ, или нет, но факт остаётся фактом.

«Я не могу говорить об этом с кем-либо ещё. Но…ты веришь мне, Кишинума, ведь правда?»	«Эмм… Помнишь ли ты, как сегодня похлопал меня по голове?»

Поведение Шинозаки в этот момент ясно говорит если не о симпатии, то о доверии к собеседнику (что в её ситуации может оказаться едва ли не равнозначным): ранее днём Кишинума ясно дал ей понять, что находится на её стороне и не сделает ничего плохого, поэтому Аюми пытается внести для себя ясность в ситуацию и перед этим принимает закрытую позу, чувствуя неуверенность в том, что делать дальше. Собираясь задать вопрос, она разворачивается, чтобы не потерять лицо, но не может контролировать эмоции и начинает плакать, что вынуждает её вообще начать прятать слёзы. Аюми явно не хочет показывать свою уязвимость и стыдится слабости.

То, что собеседник немного не понимает, что происходит, даёт Аюми шанс вновь спрятать свои эмоции и стремительно отступить, закрыв тему как ни в чём ни бывало. Произошедшее сразу после действительно драматично, так как действия Кишинумы по защите старосты слишком решительны для того, чтобы она их оценила. Попытка уничтожить ключ к единственному шансу исправить ошибки для Шинозаки равноценно очень и очень болезненному предательству. Надеясь, что Кишинума хотя бы немного понимает её мотивы и важность рискованного шага, Аюми просто не ожидает такого результата и под влиянием стресса переходит к рукоприкладству. Взрывная реакция Шинозаки более чем объяснима, как и отправление в Тендзин с выбравшим удачное время для использования имени Хиноэ Мисто; чуть менее объяснимо (особенно для сторонников абсолютной френдзоны) довольно быстрое остывание Шинозаки, которая даже при повторной попытке отобрать у неё камни вряд ли смогла бы настоять на своём без вмешательства нового действующего лица и вела себя подобно капризному ребёнку.

«..Прости. Тебе больше не нужно волноваться обо мне» — укол бывшему компаньону и немного жалости к себе в одном флаконе

Однако просто так забыть о напарнике не удаётся. Оказавшись в опасной для жизни ситуации, Аюми пытается позвать его, даже зная, что тот не появится, а позднее и вовсе вспоминает, размышляя о том, не слишком ли тот пострадал от Мисто и что стал делать дальше. Настоящее появление Кишинумы староста встречает со слезами радости (что неудивительно, ибо все мы уже знаем, как влияет на Шинозаки одиночное путешествие по призрачной школе), которую она безуспешно пытается замаскировать под беспокойство. Ругань со стороны волнующегося напарника — определённо не то, что на тот момент надеется получить Аюми. Пусть до неё наконец ясно доходит причина такого поведения Кишинумы, староста пытается осадить его, используя довольно болезненный для собеседника укол.

«Другой парень…был добрее ко мне, чем ты, Кишинума»	Одна невинная фраза, и отчаяние становится общим.

Последовавшее после этого нападение анатомической модели не оставляет игроку выбора: Аюми в любом случае воспрепятствует самопожертвованию Кишинумы, аргументируя это тем, что тоже не хочет, чтобы кто-то ещё умирал (примерно то же самое происходит на башне, когда Кишинуме достаётся уже от Мисто). Вероятно, староста действительно не желает увеличивать груз своих ошибок, но нет ли в этом чего-то ещё, сказать трудно.

Передача права на использование полотенца в первую очередь Кишинуме тоже интересный, пусть и довольно спорный момент. Скорее всего, речь идёт о логичности такого поступка, так как волосы Аюми всё-таки объективно длиннее, чем у напарника. В любом случае, в Blood Drive Кишинума и Шинозаки образуют куда более дружную команду, чем во время событий Blood Covered. Школьница даже пользуется спиной товарища для того, чтобы подняться на некую… скульптуру в поисках очередной Колонны — даже несмотря на то, что показывает, насколько скептично относится к выполнению такого «трюка» в юбке.
В такой ситуации отсутствие Кишинумы среди тех, кого Аюми называла во время своего принудительного спасения в 14 главе Blood Drive могло оказаться защитной реакцией школьницы, а вовсе не отсутствием какой-либо ценности для неё товарища.
Очевидно, что в конце концов Аюми начинает испытывать к напарнику по меньшей мере глубокую привязанность и доверие (и прекрасно осознаёт его собственные чувства), однако даже если на самом деле это является чем-то большим, школьница просто не может признаться в этом из-за сохраняющихся комплексов. С учётом этого её последние в игре слова, обращённые к Кишинуме, вполне можно трактовать как нечто большее, чем обычную благодарность.

«Ты всегда присматривал за мной. …Не думай, что я не заметила!»	«…Даже если ты забудешь о моём существовании, я никогда не забуду тебя, Кишинума»	«…Когда ты похлопал меня по голове…это сделало меня по-настоящему счастливой»

Конечно, существует некоторая вероятность и того, что на самом деле Аюми так и не разобралась в своих чувствах, привязываясь к каждому, кто по какой-то причине внушал ей доверие. Потому следует разобрать ещё один случай, который послужит прекрасным примером того, как именно происходила манипуляция действиями Шинозаки.

10. Секреты манипуляции или таинственный незнакомец Мисто.

Появившись в жизни школьницы из ниоткуда, Мисто оказался для её психики настоящим испытанием: своими издевательствами он испортил Аюми сеанс привлечения к себе внимания, а позднее ещё и заявился прямо в ванную комнату, что шокировало не готовую к такому повороту событий девушку. Оскорбления, которыми Мисто охлаждал пыл Аюми, становились не менее шокирующими: почти в каждом случае он бил по больным местам собеседницы, ничуть не заботясь об ответной реакции. Парадоксальным является то, что это ничуть не помешало Аюми начать доверять ему… Или это не настолько парадоксально, как кажется? Отсутствие угрозы со стороны Мисто при нахождении Аюми в очевидно уязвимом положении (во время принятия ванной) автоматически облегчает привыкание девушки к незнакомцу. В этот момент Шинозаки нужен человек, владеющий информацией, которая может облегчить достижение цели, и Мисто показывает, что как раз информацией он владеет и заинтересован в присутствии Аюми на своей стороне. После того, как Кишинума пытается разрушить необходимые для выполнения плана артефакты, Мисто сполна использует предоставленный ему шанс и задействует имя Хиноэ, что мигом привлекает к нему обиженную и растерянную Аюми. Тут уже сразу несколько факторов заставляют Шинозаки начать плясать под дудку незнакомца: «последняя воля» Хиноэ, которую ей «скормили» уже другие люди, наличие «протеже» сестры, преследующего сходные с нужными Шинозаки цели, и помощь в защите камней от посягательств прежнего напарника. Принципиально желая поступить назло обидчику, Аюми перестаёт думать. Это приводит к тому, что школьница оказывается в Тендзине в абсолютном одиночестве. Самовнушение Аюми в этот момент уже продолжает работать на пользу Мисто: школьница упорно продолжает верить в то, что спутник отделился от неё по чистой случайности, а его отказ выходить на связь в удобное для неё время вызвано тараканами собеседника, а не нежеланием иметь с ней дело без надобности. По её мнению, протеже Хиноэ никак не может оказаться плохим; кроме того, Мисто исправно кормит рабочую лошадку новыми порциями информации и обещаний в один прекрасный момент спасти от участи навсегда остаться в Тендзине. Впрочем, во время поисков Колонн Аюми и не до мыслей о настоящих намерениях Мисто: её голова более чем загружена собственными заботами и надеждами.

 

«Всё же не беспокойся… Я приду и спасу тебя. Как только мы встретимся, если со всем будет покончено, мы сможет вернуться домой вместе, используя камни. Так что береги себя, хорошо?»

Способы воздействия Мисто действуют со стопроцентным попаданием. Постоянно наблюдая состояние Аюми через переданный ей артефакт, он звонит ровно в тот момент, когда та нуждается в этом больше всего (ещё и говорит, что так работает его шестое чувство). Подстегнув жертву метким оскорблением, он периодически подкидывает ей новую вину, прекрасно зная, что ради искупления ошибок Аюми пойдёт на что угодно. Вскоре с его лёгкой подачи Шинозаки оказывается виновной в обретении силы злым духом Сачи, а также близящемся конце света. Каждое такое обвинение приводит Аюми в отчаяние, но Мисто снова и снова выдёргивает жертву из истерики словами о том, что лишь она может исправить то, что натворила. Эта призрачная надежда и продолжает гнать школьницу вперёд, заставляя её забыть даже об инстинкте самосохранения. Если Аюми показывает недоверие и задаёт слишком много лишних вопросов, Мисто благополучно использует против неё более тяжёлую артиллерию: разговор о Хиноэ. Аюми со своей стороны тоже пытается вести собственную (по крайней мере, так ей кажется самой) игру: чувствуя страх и неуверенность, а также нуждаясь в поддержке, она пытается разговорить информатора и выведать у него что-нибудь о старшей сестре. Тот использует этот разговор как дополнительный стимул для тратящей слишком много сил Аюми и действительно рассказывает о погибшей. Это, разумеется, снова играет Мисто на руку: он получает доверие марионетки, а она, в свою очередь, оказывается удивлена брошенным «комплиментом» о спасительном присутствии и начинает думать, что нашла подход к собеседнику. Пока Мисто хладнокровно манипулирует ей, Аюми действительно пытается узнать его получше и наладить взаимоотношения (может, она даже чувствует к Мисто определённую, не обязательно романтического плана, симпатию?). Это просто не может закончиться хорошо. И, разумеется, не заканчивается. Правда далеко не сразу доходит до Аюми даже когда Мисто во всеуслышание объявляет о своих планах. Пытаясь как-то компенсировать шок от происходящего, Шинозаки делает попытку отчитать мастера грязной игры.

«…Ты лжец! Ты двойной игрок! Ты ПРЕДАТЕЛЬ!! Ты сказал мне… Ты сказал, что я смогу всех их вернуть!»	«Просто отдай мне книгу! Подумай о том, как твои действия заставили бы чувствовать себя сестру!»

Когда это не помогает, Аюми применяет полученные ей знания, уверенная в их правдивости.
Мисто с лёгкостью избегает и этой атаки (хотя на деле та всё-таки задевает его); Аюми полностью теряет веру в собственные силы, последним напоминанием о которых был вроде бы такой рабочий козырь против «протеже сестры». На этом её история вполне могла бы закончиться — Мисто собирается сжалиться над потерявшей волю к жизни марионеткой и убить её на месте — однако вмешательство друзей сохраняет Шинозаки существование.

Со второй попытки и с силой Книги Теней Аюми удаётся-таки предотвратить самое худшее, но в конечном итоге самому Мисто Шинозаки безбожно проигрывает при хорошем, в принципе, начале.

«Да. Я считаю, что даже кто-то вроде него… должен иметь людей, которые будут скучать, если его не станет» — Аюми не может избавиться от более-менее тёплых чувств к Мисто несмотря ни на что, и это опять не приносит ей ничего хорошего.

Используя доброту и чувствительность Аюми (которая не может просто взять и оставить обидчика умирать в Тендзине), Мисто сбивает её с толку историей своей жизни, а когда школьница преисполняется жалостью к рассказчику, наносит очередной удар в прямом и переносном смысле. Чтобы сломать Шинозаки наверняка, хитрец обвиняет её в убийстве людей, чьи души встречались в Тендзине в виде агрессивных теней, и благополучно ускользает. Лишь вмешательство Магари и её питомца ставят точку в этой не самой простой для Аюми истории, однако к тому моменту груз ошибок на плечах старосты 2-9 оказывается просто неподъёмным.

Заключение

На этом моменте в анализе характера и поступков Аюми Шинозаки, пожалуй, можно поставить точку. Каким бы противоречивым и порой раздражающим ни был этот персонаж, его поступки вполне можно объяснить и понять. Роль Аюми во всей истории Corpse Party оказалась слишком велика даже для неё самой, однако ей удалось не только в той или иной степени исполнить её, но и пройти долгий путь, включающий в себя ошибки, расплату за них и борьбу с собственными слабостями. Не сказать, что у Аюми всё получилось идеально, но именно это и делает её по-настоящему живым персонажем, который с достоинством может занять своё место во вселенной Corpse Party.

@ Материал выложен с согласия автора. Автор - Ольга Васенёва.